Россия

 

– У меня такое впечатление, что с начала войны российские ученые впали в какой-то совершеннейший ступор. Например, есть замечательная газета научная "Троицкий вариант", она издается учеными для ученых. В ней всегда было много интересного и про науку как таковую, и про то, что происходит в науке российской. Я сейчас посмотрел перед нашим разговором последний номер этой газеты от 9 августа, такое впечатление, что вообще ничего не происходит, там только все по поводу астрофизики, каких-то экзопланет, и только в самом конце на последней странице короткая заметка об аресте директора института в Новосибирске, который теперь сидит в Лефортово по обвинению в шпионаже.

Это, конечно, звучит совершенно чудовищно. Еще один пример могу привести. Заметная научная журналистка была на телевидении, она провела очень интересную беседу на YouTube с несколькими учеными, они действительно обсуждали, что происходит после начала войны в отношении науки. Интересно, что там было три комментария одного содержания. Люди спрашивали: а где русские ученые, почему никто не комментирует этот YouTube, он уже давно висит? Эта беседа была еще в июле….(…)

- Да, сгоряча в первый день-два часть членов Академии даже подписала письмо с призывом остановить войну. Но как только прикрикнули, сказали, что будут наказывать, немедленно все встали по стойке смирно. Никто не выступил, никто не подверг бойкоту это общее собрание Академии наук. И это еще раз доказывает то, что, да, ученые, как и все российские граждане, заслуживают остракизма, заслуживают санкций, заслуживают быть полностью исключенными из международного научного сообщества. (…)

- Если они хотят оставаться в профессии, хотят быть частью научного сообщества, наверное, тогда, возможно, единственный реальный для них выбор – это эмиграция.

Это фрагменты беседы о том, как война убивает российскую науку, двух западных ученых - Максима Франк Каменецкого и Евгения Шахновича (https://www.svoboda.org/a/pozor-i-nadezhdy-rossiyskih-uchenyh-kak-voyna-unichtozhaet-nauku/31996848.html?fbclid=IwAR38cbOUypbCjWzFpGGfKN1pqmNzpCPZzBQSXZDyf56KI7NMqJEmzinwmVY 

Российские ученые, как и многие граждане России, конечно, с начала войны впали в ступор. В том числе и потому, что с начала войны принят целый ряд репрессивных законов по отношению к российскому населению. Любое выражение несогласие с линией партии теперь стоит тюрьмы. Любое вообще.

Авторы интервью не знают, что учредитель газеты "Троицкий вариант" объявлен инагентом и сайт заблокирован Роскомнадзором? Что редакция находится под пристальным вниманием бдительных сотрудников всевозможных органов? Авторам интервью было бы приятнее, чтобы газета сейчас вообще прекратила выходить, потому что ее создателей отправили бы, как говорили в сталинские времена, на перековку? Авторы интервью не знают, к скольким ученым, которые подписывали письма, приходили силовики ночью домой с профилактическими беседами?

 

Находясь вне России (мне, в том числе) очень легко упрекать тех, кто впал в ступор. Быстро забыв, что внезапный неподготовленный отъезд – это привилегия. Привилегия тех, у кого есть деньги, виза, взрослые дети, здоровые самостоятельные родители, обеспеченные родственники или друзья за границей. Одновременно. Если у вас несовершеннолетние дети, больные, нетранспортабельные, зависимые от вас родители, если у вас нет денег, нет визы, нет действующих банковских карточек и нет зарубежных родственников, которые за все необходимое заплатят ( а таких людей среди ученых большинство), то вы не можете себе позволить вдруг сняться с места и уехать. А оставаясь в России, точно так же вы не можете себе позволить поведение, за которое вас уволят или посадят. Потому что вы должны в России содержать своих детей и родителей. Вы в ловушке.

Было бы замечательно, чтобы те, кто дает советы на свободе ( или на Радио Свобода), протянул руку помощи тем, кто заперт в клетке обстоятельств. К счастью, я знаю других зарубежных ученых, которые имея влияние и средства в западных университетах, помогают российским коллегам чем могут, думая при этом об их безопасности. Если бы авторы интервью попробовали за это время вывезти хоть одного российского ученого с семьей и устроить его на работу, я думаю, тональность их беседы была бы другой. Они просто не знают реальности.

Если бы они потратили кучу времени и денег из своих личных грантов на выбивание временной позиции хоть для одного российского ученого, а потом бы узнали, что тому все равно не дали визы, если бы они поселили у себя пожилых родителей этого ученого, если бы попытались найти жилье тому, у кого нет на руках рабочего контракта, оплачивали бы ему со своей карточки визовый сбор, авиабилеты всем членам семьи этого российского ученого, оплачивали бы ему гугл-аккаунт и сим-карту со своей карточки, скачивали статьи для своего коллеги, если бы авторам интервью их зарубежные банки заблокировали счета, когда бы они захотели перевести деньги или купить авиабилеты тем, кто пытается улететь из России ( а это именно то, что на самом деле делают некоторые зарубежные друзья, коллеги и родственники, которые хотят вывезти из России своих близких, и я могу рассказать десятки таких грустных тяжелых историй), они бы говорили совсем другое: давайте поможем уехать тем, кто готов уехать, и поможем выжить тем, кто не может покинуть Россию, чтобы они дожили до светлых времен.

Я уж не говорю о том, что есть значительная часть ученых, у которых нет никакого шанса найти работу на Западе, в силу привязанности к национальному контексту ( слависты, специалисты по русской истории и т.д). И эмиграция для этих людей - профессиональная смерть. Я также не говорю об ученых любых специальностей (включая STEM), которым за 60 лет. На Западе это тоже практически смерть. Если вы не выдающийся лауреат, а просто крепкий профессионал, но вам за 60, ваше резюме мало кому интересно. А в России вас ждет еще лет пятнадцать достойной работы.

 

Авторы интервью даже не подозревают, сколько ученых в России сейчас лежат лицом к стене и осознают, что будущего у них нет ни на Западе, ни на родине, и все, что они могут - впасть в ступор и молча ждать смерти.

Российских ученых, у которых и правда есть шанс быстро получить позицию на Западе, единицы. И вот этими единицами занимаются те, кто не дает высокомерных советов, а никому не рассказывая, пишет рекомендации, выбивает позиции, отщипывает от своих грантов, предлагает деньги и пр.

Разумеется, я плохо понимаю тех россиян, кто после 24 февраля стал «первым учеником». Но я также плохо понимаю авторов этого интервью, призывающих подвергнуть остракизму молчащих. Легче всего пнуть людей, загнанных в угол. Особенно отвратительно эти призывы «эмигрируй или будь презираем» звучат на фоне обсуждения отмены шенгенских виз для россиян. С содроганием читаю про то, что еще один западный политик присоединился к хору «отменим, отменим!» С ужасом думаю о моих соотечественниках, которые не смогут вывезти детей и сами не спасутся. Тем более, что я точно знаю, это именно та небольшая часть, которая противостояла войне, как могла.

Недавно я писала статью об ученом, обвиненном в шпионаже (это как раз про новосибирское дело, о котором тоже упоминает Максим Франк-Каменецкий). Так вот из восьми ученых, у которых я просила комментарий (часть из них в России, часть работает за рубежом) только двое согласились поставить свое имя в статье. Остальные ( в том числе и те, кто имеет постоянные позиции в западных университетах, но ездит к родственникам и работает с российскими коллегами) просили цитировать их анонимно.

 

Могу я их в этом упрекнуть? Нет. Я не хочу, чтобы после выхода моей статьи осталась выжженная земля. А судя по тому, как развиваются события, она-таки останется. И вот это интервью - еще одна горящая спичка.